Собственно истории про бессмертных и Ко.
(Честно предупреждаю - историй много, лучше скопируйте и прочитайте в Word - е.)
Это не всегда истории в обычном понимании этого слова. Иногда это что-то вроде коротких анекдотов, случаев, обменов репликами. Если вас интересуют только судьбоносные события в жизни бессмертных, оставьте запись в гостевой книге, и я обязательно выделю значимые истории в отдельную страницу.
Вначале - некоторые общие сведения о событиях - просто для справки, чтоб вам было легче себе представить, что когда происходило. Поскольку календарь еще не полностью доделан, датирование ведется по правлениям тех или иных монархов.
Правление королевы Елены 50 лет : жили Мэнсон, Дэни, Азраэль, Мерлин, Краммер, Люсьены, Твигги. Похищение Эдриана.
Правление Евгения Умного 10 лет : смерть Эдриана. родился Дэмиэн, умер Мэнсон, умер Краммер, Азраэля выслали из страны, Дэни тоже бежал, Азраэль женился. Отменили инквизицию.
Евгений Несчастный 8 лет: Дэни вернулся, детство Дэмиэна.. Смерть Азраэля и Мерлин. Смута - 2-3 года Дэмиэн: - родился Мэнсон, умер Дэни (через 1-2 года после рождения Мэнсона), второе рождение Дэни.
Warning!
Некоторые истории содержат слова и выражения, которые могут показаться предосудительными. Те, кто считает чтение такого рода слов и выражений недопустимым для своего морального облика и психического здоровья, могут перейти по ссылке сюда - здесь выложены те же истории, но после прохождения жесткой цензуры.
У Мэнсона было тяжелое детство, полное лишений. Когда он родился, первое, что он произнес, было "какая же я шлюха!", поэтому родители от него отказались еще в младенчестве. Рос бедный Мэнсон в приюте. Поскольку он один из круга пяти, то он очень быстро вспоминал все, что он знал в прошлой жизни. Стоило ему увидеть обложку книги, которую он прочел в той жизни, как он вспоминал все ее содержание. Когда всех в библиотеку гоняли палкой читать сказочку про козявочку, он читал Библию целыми днями, и говорил удивленным учителям, что восхищается этой книгой. Вообще, справедливости ради, нужно заметить, что, если бы не покровительство Вороны, время от времени являвшейся в приют с автоматом через плечо и бычком "Беломора" в зубах, Мэнсон бы там долго не продержался. Но на то она и Ворона, чтоб заботиться о судьбе остальных бессмертных.
Один раз к нему вызвали психиатра. Мэнсон, пользуясь своим ораторским даром, достаточно легко смог доказать ему, что тот обладает аутизмом, шизофренией и прочими болезнями, в которых он пытался обвинить Мэнсона. Через полчаса врача увезли с припадком. Это был первый раз в жизни Мэнсона, когда он сделал свои темные глаза с сумасшедшей искрой невинными голубыми глазами сиротки Марыси. На вопросы преподавателей он отвечал "Он сидел и говорил, а потом вдруг начал стучать и раскачиваться. Совершенно непонятно почему..."
А у Дэни детство было счастливое и розовое, поскольку он мог вспоминать знания, полученные в предыдущей жизни только по достижении определенного возраста. Только один раз Дэни схватил грандиозных пиздюлей за то, что родители как - то увидели , как он сидел на кладбищенском кресте в обнимку с литровой бутылью спирта, ковырялся в носу и бормотал какие - то отрывки из формулы вызова Вельзевула. Это был первый раз, когда родители всерьез задумались о том, откуда в их домашней библиотеке появился "Некрономикон" и прочие сатанинские книги... Сидит Дэни в пустом классе и расчленяет труп не первой свежести. Заходит Мэнсон. "Дэни, тебя что, дома не кормят?". "Да нет, почему,,,"отвечает Дэни, давясь жестким мясом - "Но таким и правда не кормят..." Мэнсон молча вышел. Но потом он подумал, что все-таки нужно совершить обряд и похоронить этого несчастного. И когда он читал заупокойную молитву, в класс зашли учителя. Мэнсон тогда уже был в легитимном возрасте, так что вполне могли вынести высшую меру.... Но его красноречие и - он, правда, об этом не знал - свидетельства Дэни и других одноклассников помогли.... Дэни, конечно, старался быть злым, но такая подлость, как посвидетельствовать против Мэнсона, ему и в голову не пришла
Мэнсон спросил Дэни - почему от тебя родители не отказались в детстве? на что Дэни ответил - "А я не выебывался, когда родился". "Учту в следующий раз" - подумал Мэнсон..."Учтешь ты, как же" - подумал Дэни
Еще со школьной скамьи Мэнсон и Дэни друг друга не переносили. Оно и понятно - учитывая религиозные воззрения каждого из них.. И, конечно же, гуманные учителя всегда сажали их вместе. В колледже и тот, и другой доставляли администрации много хлопот, и преподаватели тихо надеялись на то, что когда-нибудь они друг друга все-таки убьют...
Любимый прикол Дэни - позвонить Мэнсону, сказать: "царство Божие отменяется!!!" и бросить трубку... Правда, Мэнсон обычно перезванивал и спрашивал :"А тебя-то это почему волнует?". "За тебя беспокоюсь" - мрачно отвечал Дэни.
Идут Мэнсон и профессор теологии другого Вуза по коридору Духовной Академии. Навстречу им идет студент. Из-за угла выбегает отец Краммер с бензопилой, зарубает студента и бежит дальше. Профессор теологии теряет дар речи от шока, а потом обрушивается на Мэнсона с тирадой, общий смысл которой:" Какие вы, инквизиторы, жестокие!!!!" Мэнсон делает невинные и возмущенные глаза - так это же с вашей кафедры выпускник, отец Краммер!! А потом задумчиво добавляет - надо ему все-таки посоветовать обратиться к дантисту.. Я, конечно, понимаю, что зубная боль - это ужасно, но ...Задолбал уже, полфакультета вырезал!!!
Мэнсон участливо спрашивает отца Краммера: "Ну как, святой отец, сходили к дантисту?" Отец Краммер, со вздохом, - "Сходил... Царствие ему небесное..." Официальное противостояние министра культуры Дэни и главного инквизитора страны Мэнсона началось с того, как один из учеников Мэнсона, весьма преуспевший в писании икон, захотел открыть в столичном выставочном зале выставку своих работ. А Министр культуры взял и не разрешил... После этого Дэни организовал конференцию в своем министерстве, на которую приглашался один из преподавателей Духовной Академии. Мэнсон послал отца Краммера. При этом не учел, что у того опять разболелись зубы...(А надо сказать, что отец Краммер имел странную привычку носиться везде с палашом в руке и мочить всех, кто попадается на пути, когда у него заболят зубы) Дэни бегал - бегал от Краммера, ругался и клялся, что отомстит.
И отомстил. Прислал Мэнсону гроб с останками предыдущего ректора Академии, сожженного по обвинению в колдовстве. Когда гроб открыли, Мэнсону поплохело. Он нервно сглотнул, сказал "похороните ЭТО" и , повернувшись, вышел дрожащей походкой. Еще два часа у него дергался левый глаз. Намек ему явно не понравился.
Мэнсон звонит по телефону - алло, простите, это прачечная? - Нет, блядь, хуячечная! Министерство культуры, нахуй! - раздался на том конце провода странно знакомый голос - я перезвоню, еб вашу мать - сказал Мэнсон и повесил трубку. "Культура в надежных руках" - подумал он. Дэни понял, кто звонил...
Как-то раз Дэни пришел на лекцию Мэнсона, потому что там затрагивался материал, который он недоработал в своем докладе про эстетику. Он хотел тихо и незаметно там посидеть, но Мэнсон с этим круто его обломал, когда громогласно заявил: "Попрошу всех встать - сегодня у нас присутствует высокий гость, Министр Культуры Dani Filth!" Студенты встали и зааплодировали. Дэни почувствовал себя неуютно. В начале лекции Дэни достал яблоко и начал его нахально хомячить, при чем хруст раздавался на всю аудиторию. Мэнсон поднял глаза от конспекта лекции и спокойно сказал: "Мистер Filth, если Вы сейчас же не перестанете, то я Вам это яблоко заткну туда, где оно, согласно биологическим законам, должно оказаться часа через три." Дэни подавился.
Еще из серии "на лекции у Мэнсона". Какой-то молодой человек, явно не понимая, где он находится, пытается болтать с соседями. Мэнсон: "Молодой человек, если вы идиот, то вам следует посещать специальные заведения, а не Духовную Академию"...
Дэни на конференции должен делать доклад об эстетике. Перед началом конференции Мэнсон зашел к нему в кабинет по какому-то служебному вопросу. И застыл на пороге, глядя, как тот расчленяет чей-то труп, причем, по-видимому, лежалый... Мэнсон справился с приступом тошноты и спросил: "Что ты делаешь?!!" . Дэни поднял на него глаза, вытер подбородок тыльной стороной ладони и ответил мрачно :"вдохновляюсь перед докладом". - " Но это же надругательство над умершим!" - "Кто бы говорил! А ты всю жизнь чем занимаешься?" - "Так я же панихиды служу и отпеваю..." - "По-твоему, это не надругательство над умершими?". Мэнсону ничего не оставалось делать, как плюнуть и выйти.
Доклад начался. Дэни предварил его маленьким вступлением: "Мой доклад посвящен эстетике культа Сатаны во времена средневековья. Чтобы вы лучше прониклись этими идеями организации внешнего мира, я решил сделать мое сообщение в специфической форме". Завершив вступление, Дэни начинает доклад блэкушным вокалом. Аудитория немеет. Посреди доклада Дэни нормальным голосом говорит: "А "сейчас я более наглядно проиллюстрирую последнее утверждение" - достает из-под кафедры гитару и изображает запил. Мэнсон(с первого ряда, тихо): Был бы у меня орган, я бы вам подыграл, но мы не в церкви... Дэни(тоже тихо): Слава Богу Мэнсон (мрачно):Тьфу... По окончании доклада в зале наступает неловкая тишина. В этой тишине раздается задумчивый голос Мэнсона: И все-таки я бы позволил себе не согласиться с некоторыми аспектами вашей теории. Мне кажется, тема еще не закрыта... В аудитории овация
Для Мэнсона всю жизнь оставался больным вопрос о родителях. И однажды Дэни, желая особо насолить своему идейному и личному врагу, прислал ему фотографии его родителей. Мэнсон надолго ушел в депрессию. Порвать фотографию он не мог, он знал, что при его энергетике это приведет как минимум к смерти людей, изображенных на фотографии. Он старался их убрать подальше от глаз, но то ли уборщица была дурная, то ли высшие силы заклинило, но когда Мэнсон приходил в свой кабинет с утра, фотография всегда лежала на самом видном месте...
Как раз в то самое время, когда Мэнсон впал в депрессию, он вел лекции. У кого - то на лекции запищал телефон. Мэнсон поднял от конспекта лекции грустные - грустные глаза и таким же грустным и задумчивым тоном произнес - кажется, я сейчас кого - то выебу...От ужаса студент скончался на месте.
В тот же период Великой Депрессии,. Мэнсон как - то сидел в своем кабинете. За дверью раздался звук бензопилы отца Краммера. Через некоторое время дверь разлетелась на кусочки от этой самой бензопилы и в кабинет Мэнсона ворвался Краммер. Мэнсон поднял на него грустные - грустные глаза - "что вам , святой отец?" Краммер сказал - "Я думал.. не нужно ли вас заменить на следующей лекции?" "конечно, ради этого надо было дверь пилить" - подумал Мэнсон "иначе никак..." но сказал вслух нечто совершенно другое - - Нет ,спасибо Но Краммер был не только хорошим богословом, он еще и в людях умел разбираться. Так что все - таки он заменил Мэнсона. А тот, дабы развеяться, пошел в храм. И увидел там большую группу студентов, которые горячо молились. Мэнсон удивился, но виду не подал... - что вы тут делаете в учебное время, дети мои? - молимся за здоровье отца Краммера - был дружный ответ - ну молитесь, молитесь, дети мои - сказал Мэнсон и срочно вышел из храма - ржач разобрал. Это происшествие несколько улучшило его настроение. А потом он придумал замечательную месть...
Пользуясь своим даром красноречия, он обратил девушку Дэни в монахиню. И она встретила его словами "покайся, Дэни, у нас еще есть шанс на спасение!" Министру культуры пришлось делать электрошок... После этого происшествия Дэни впал в глубокую депрессию. Идет он как-то по улице. смотрит, стоит Шаман. Дэни у него спрашивает: "слышь, у тебя бритвы нету?" Шаман окидывает его понимающим взглядом : "нет, но у меня есть сигареты..." Дэни понял, что жить стоит... Но это желание быстро прошло. Дэни приперся в Духовную Академию опять в глубокой депрессии. После доклада на кафедре практики сатанизма он вышел в коридор и задумчиво уставился на крюк от люстры, торчащий в потолке с незапамятных времен. Мэнсон, проходя мимо, проследил за его взглядом, понял мысль, снял с себя епитрахиль и протянул Дэни - "на! повесься! Только повесься!" Дэни сначала смертельно обиделся, а потом, немного поразмыслив, решил, что раньше Мэнсона он умирать не собирается... Он знал, что вредный Мэнсон обязательно прочтет над ним такую заупокойную молитву и закатит такую службу, что Дэни, пожалуй, придется забить на идею оказаться в аду на ближайшие несколько жизней, а этого ему совсем не хотелось.
Идет Мэнсон по коридору и загибается от хохота. "Что случилось, святой отец ?"- спрашивают студенты. - " У отца Краммера апгрейд!!! Раньше он с палашом бегал, а теперь палаш у него кто-то украл, он за бензопилу взялся...ха-ха-ха-ха "(басом) Кстати, палаш украл Дэни...
Как-то раз шел Мэнсон по коридору Академии, и услышал, как один студент другому рассказывает: "Вначале был Бивис, и Бивис сказал - клево. И стало клево". Мэнсон заинтересовался и подошел - молодые люди, вы о чем? Студенты, поняв, что они сказали то, что говорить было нежелательно, все же ответили - это из Mtv... "Понятно" - сказал Мэнсон и пошел дальше. Потом он поделился услышанным с отцом Краммером, присовокупив свой вывод о том, что, если это появилось на одном из государственных каналов вещания, то это утверждено Министром культуры.... Краммер намек понял и побежал к министерству культуры с бензопилой в руках. Дэни спасли сверхъестественные силы - за два дня до этого его вызвали на конференцию, организованную еженедельником "Знание".
А через неделю Дэни нелегкая занесла на родной факультет прикладного сатанизма. И зря занесла. Отец Краммер все еще был зол и взялся за бензопилу, в бешенстве врубая её временами в стены. Как раз когда он гонялся за несчастным Дэни, Мэнсон молился в своем кабинете. И стоило ему произнести "Да святится имя Твое", как отец Краммер попал по проводам, проложенным под штукатуркой, и во всей Академии вырубился свет. Мэнсона это повергло в глубокий шок, переходящий в отчаяние. Минут 15 он заливался слезами "Богу противно на меня смотреть!!!", а потом решил пойти разведать, что же все-таки произошло. Взял свечу, и , утирая слезы, побрел по коридору. Внезапно свет свечи выхватил из мрака фрагмент мокрой бензопилы, с которой падали какие-то ошметки.... Мэнсон дрожащей рукой понял свечу - Вы кого-то ищете, святой отец?. Отец Краммер ничего не ответил, только завел бензопилу. Filth побежал туда - указал Мэнсон, подумав про себя "Ну правда же, я не стукач?". Краммер двинул в указанном направлении. А Мэнсон заметил двух лежащих на полу студентов, превращенных почти в гуляш. Брезгливого ректора чуть не вырвало, с трудом он заставил себя, отвернувшись, пробормотать -"Царствие вам небесное, дети мои...бэээээ". А потом ему стало отчего-то так противно, что он натравил Краммера на Дэни, что он пошел в храм играть на органе, дабы успокоиться. Он уже думал, что по Дэни можно служить панихиду, как в дверь храма забарабанили. Мэнсон встал из-за органа и открыл. В храм влетел взъерошенный Дэни. Мэнсон был так рад, что Дэни жив, что забыл, что тот - его идейный противник. "Ну что ж, входи. только пентухи на пороге оставь..." Дэни начал снимать многочисленные пентаграммы и перевернутые кресты. Мэнсон, глядя на растущую гору металлолома, заметил "И не лень тебе столько таскать?" на что Дэни отшутился - "твой крест не меньше всего этого весит". Потом Дэни наметанным взором углядел за кафедрой электрогитару "А что она там делает?" - "Не знаю.. лежит"... - пожал плечами Мэнсон. (в этот момент до Дэни, наконец, дошло, почему на том докладе про эстетику культа сатаны в средние века Мэнсон его понял) Поступило предложение сыграть вместе. "Только без текстов" - предупредил Мэнсон. - "Если хочешь, можешь Аве Марию или еще что-нибудь в том же духе, но вряд ли у тебя это получится..." Наигравшись, Мэнсон предложил выпить для сугреву. Примерно на половине бутылки освященного вина до Мэнсона дошло, что он делает - "Ой, грешник я, грешник....". "Действительно" - деловито заметил Дэни - "выпили только полбутылки... нехорошо, надо допить." - "А кагор-то освященный.." - парировал Мэнсон. Глянув в окно на столетние деревья, Мэнсон сказал "Хоть бы Краммер сюда не прибежал, деревья жалко...." "Ты чего! - взвился Дэни - " У тебя столько людей погибает, а ты про деревья..." "Ну так деревья же древнее - резонно возразил Мэнсон - Я их так понимаю..." В общем, после того вечера Мэнсон и Дэни зауважали друг друга. И так науважались, что наутро голова болела. "Я никому не расскажу о том, как я тебя в храме прятал" - сказал Мэнсон на прощание, когда опасность Краммера уже миновала. "Да, я , пожалуй, тоже" - задумчиво протянул Дэни...
В следующий раз, когда на отца Краммера нашло, и Дэни опять прятался в храме, Мэнсон пошел спасать кого-то от бензопилы, кого он увидел в окно храма. Этим кем-то оказался сатанист, но Мэнсон не обратил на это внимания, и сказал тому идти в храм. Затем глава инквизиции пошел дальше, смотреть, кому он еще может помочь, затем вернулся в храм. Около храма его ждал Дэни, беспокойно озиравшийся по сторонам. "Ты чего?" - удивился Мэнсон. "Да я уже за тебя свечку поставил" - мрачно ответствовал Дэни. "Стоп… - задумался Мэнсон - а тот, кого я спас.. он ведь сатанист…". "А ты его куда послал?" - "в храм…" - "А куда он пошел" - "В храм… А ты где свечку за меня ставил?" - "В храме…." - "Ну, все трое умные" - резюмировал Мэнсон. Кстати, тот сатанист обратился в христианство…
А потом Мэнсон сыграл органные партии на новом альбоме Cradle of Filth. В интервью у Дэни спросили - кто подыгрывал вам на органе? Дэни лишь улыбнулся - о, этот человек - великий грешник... - собираетесь ли вы дальше прибегать к его услугам? - Да, если его к тому времени не сожгут... Или меня не сожгут....
Пьяный, грязный и угашеный в ноль студент с факультета сатанизма забрел случайно на факультет инквизиции. "Воистину, чистота - путь к Богу" - заметил Мэнсон ему в коридоре.
Мэнсон принимает экзамен. Ответ студента ему явно не нравится, и он начинает мерно барабанить пальцами по столу, при чем его перстень становится то блестящим и черным, то приобретает глубокое красное сияние. Заметив завороженный взгляд студента на свое украшение, Мэнсон говорит: "что, нравится? А вы знаете, что в нем сидит 40 демонов, извлеченных из предыдущего ректора этой академии? Да что это я вам рассказываю? Это вы мне сейчас расскажете, что вы знаете о том, как загнать демонов в предмет и что говорят священные книги, которые Вы, конечно же, прочитали, об извлечении злых духов из человека"
Как у них у всех было плохое настроение:
Мэнсону было очень плохо после того, как Дэни прислал ему фотографии родителей, поэтому с его лекций студентов зачастую уносили. А Дэни как-то раз был просто зол. Он сидел в своем кабинете и кидался в стену всеми острыми предметами, какие попадались под руку. В кабинет вошел секретарь. Дэни его не заметил и кинул очередной ножик для разрезания картона. Поморщился, глядя на сползающего по стене секретаря, который оставлял за собой полоски крови, и потянулся к трубке телефона. "Охрана? Уберите, здесь труп"... Как раз в это время Мэнсон решил позвонить Дэни и его случайно переключили на линию охраны министерства. Услышав реплику Дэни, он справедливо решил, что сегодня не лучший день для звонков в министерство Культуры... У Шамана, предводителя гэнфальских панков, тоже было паршивое настроение. Он сидел в грязной обкуренной подворотне и дергал за одну струну расстроеной гитары:" Блин...блин...блин...Ну почему меня все панком считают?...блин...блин...Ну я же не панк!...блин...блин...блин... А отец Краммер после очередного приступа сидел, весь в раздрюченых нервах, и выковыривал из бензопилы остатки студентов....
Дэни:А что будет, если вашему отцу Краммеру сказать, что он вампир? Мэнсон: Ну.. если он будет в нормальном состоянии, то он прочитает вам лекцию минимум часа на два. Дэни: А если нет? Мэнсон: А если нет, то вы к нему целым ближе чем на 5 метров не подойдете. Дальше будете подходить по частям-с...
Сидят все преподаватели Духовной Академии на летучке, входит Мэнсон. Рассеянным взглядом обводит аудиторию, останавливает взгляд на Краммере: " Отец Краммер, вы здесь единственный вменяемый человек, так что оставляю вам ключи от аудитории - не забудьте ее закрыть..." Преподаватели выпадают в осадок.
Сидит Мэнсон в пустой аудитории после лекции и ест виноград, при этом плюется косточками на первую парту. Дэни, наблюдая все это безобразие, не выдерживает и читает Мэнсону лекцию об элементарной эстетике минут на полчаса. Мэнсон внимательно слушает, проникается идеей, встает и стряхивает с парты косточки на пол. Мэнсон перед лекцией мягко журит студентов: Ребят, ну что за безобразие, ну нельзя же так. Кто в следующий раз оставит такой бардак в камере пыток, станет там экспонатом...Спасибо за внимание. Да, и вытащите ЭТО из Железной Девы....
Два студента сидят на лекции Мэнсона и слушают плэер, тихонько подпевая:Pick up the bones/ and wish them good night./ pray them a prayer /and turn off the light... Мэнсон неслышно подходит к ним - Молодые люди, чем вы там занимаетесь? - Псалмы поем, святой отец...
Из интервью Мэнсона: "Сколько лет живу на свете, но так и не могу понять... Столько разных религий на свете, но почему же сатанисты так ненавидят именно христиан? С чего бы это?"
Мэнсон и Краммер едут в метро. Им на глаза попадается плакат с рекламой Господа Бога (Иисус Христос - наш Бог, Библия истинна), висящей между памперсами и крылышками. Мэнсона аж передернуло:" Отец Краммер, будьте так добры, позвоните в администрацию метрополитена, пусть снимут это безобразие... " Отец Краммер набирает номер в автомате: "Алло, это администрация метрополитена? Это вас с факультета инквизиции беспокоят, Ноэль Краммер. Будьте добры, снимите этот ужасный рекламный щит, это же богохульство!!! Спасибо..." Мэнсон: Ну как? Краммер: "Знаете, они были очень любезны, сказали, что через 15 минут придет рабочий и снимет это.... " Мэнсон усмехнулся - он-то знал, что Краммер - человек знаменитый...
Мэнсон на экзамене спрашивает студента, который идет на 5: "Кто, кроме святой Инквизиции, может входить в камеру пыток?" Студент парится-парится... "Члены королевской фамилии?" - нет... - "рабочие?" - да нет же, нет! - "Тогда не знаю..." - "Грешники, сын мой, грешники!!!!"
После очередной пробежки отца Краммера по коридорам Академии Мэнсон пишет объяснительную записку Королеве: "Мы не имеем к этому безобразию НИКАКОГО отношения, это все мародеры с сатанинского факультета.... - и плачет от смеха... Королева, увидев расплывающуюся местами от слез записку Мэнсона, растрогалась и поверила.
Туже Мэнсону пришлось, когда Краммер ненароком забежал на сатанинский факультет и учинил резню там... Но и на этот раз Мэнсон выкрутился, заявив, что это все разборки между двумя группировками с сатанинского факультета... После тех случаев, когда пришлось писать объяснительные самой королеве, Мэнсон стал послеживать за отцом Краммером и при возможности предотвращать или хотя бы локализовать его помешательства. Однако не уберегся и после очередной резни имел крупный разговор опять-таки с королевой... Мэнсон(в трубку мобильника): нет, что вы... наш факультет всегда отличался гуманизмом и следованием христианским заповедям... (в сторону) куда ты ее потащил? Хребет-то уже перебит, зачем еще и в Железную Деву засовывать? Чему вас только учат... (в трубку) Да, извините, я отвлекся. Так вот. У нас в Академии все - совершенно вменяемые нормальные люди, я вам головой ручаюсь за каждого из них - и за преподавателей, и за студентов (в сторону) :Эти щипцы не для вырывания глаз, а для ломания костей, пора бы запомнить.... После этого разговора Королева решила как-нибудь сама наведаться на этот факультет, посмотреть, как там обстоят дела на самом деле.... Отступления Мэнсона ей явно не понравились...
Мэнсона спросили: Какое у Вас любимое орудие пыток? Мэнсон: Ну, вы знаете, я не сторонник жестокости и к тому же от природы несколько брезглив. Мне больше всего нравится Железная Дева - капает и пусть себе капает...
Проводился однажды съезд инквизиторов всея Гэнфаля. Мэнсон показал класс, когда заставил злостного сатаниста, от которого признания нельзя было получить даже под самыми жестокими пытками, признаться во всех совершенных грехах и даже не совершенных. При этом Мэнсон до него даже не дотронулся.... После этой конференции ему было присвоено звание Мастера Красноречия.
Мэнсон сидит за столом, перед ним лежит листок бумаги со странным чертежом. Входит Дэни - "Мэнсон, ты что, в чертежники подался?". "А что это по-твоему, такое?" спрашивает Мэнсон. "Ну, не знаю... помесь газонокосилки с бетономешалкой поперечного вращения...". Мэнсон только улыбнулся и несколькими движениями дорисовал в этот чертеж фигурку человека. Дэни позеленел и выбежал обниматься с белым другом. Воображение у него было богатое.
Мэнсон изобрел новый подход к пыткам - во время подготовки к пыткам попросить еретика подержать какой-нибудь инструмент... Возможно, что применять его уже не придется. Мэнсон был человек гуманный. Юбилейный Мэнсон подходит к Дэни "Слышь, мы тут на кафедре книжку издали - хочешь, подарю?" - "А что за книжка?" - "Начальная анатомия для инквизиторов"….После на кафедре практики инквизиции вышел еще один учебник - уже для второго курса - "Начала анатомии ЦНС для инквизиторов".
Перед Съездом гуманитариев Академия Наук знакомится с текстами докладов. Внимание ученых мужей привлекает уникальная работа по истории гуманности. Ее авторов решают занести в списки 10-ти лучших гуманитарных научных работ 2232 года. И вся Академия Наук впадает в глубокий транс, когда им приходят по факсу фамилии авторов - ими оказываются Ректор Духовной Академии Мэнсон и Министр Культуры Dani Filth... (* Примечание - в Гэнфале принят такой порядок подачи научных работ на конференции - сначала работа присылается без указания авторства, эти сведения указываются по запросу со стороны Академии Наук. Считается, что это повышает степень объективности оценки работ). После этого Академия Наук решила, что ее уже ничто не сможет потрясти. И поняла, что ошибалась, когда пронесся слух, что на следующую конференцию Дэни будет делать работу об эстетике в соавторстве с Шаманом....
Королева Гэнфаля Елена Серая (или Елена Волчица) страдала странными недостатками речи. Говорила она так, что понять ее правильно не было совершенно никакой возможности. Один раз сидят Мэнсон и Дэни и пьют пиво. Дэни (задумчиво): Королева у нас клевая, но ей никто никогда не даст, потому что никто не поймет, чего ей надо... Мэнсон: а представляешь, написать книгу "Учение о понимании королевы".... Дэни: ага. в шести томах с иллюстрациями.... А у меня идея.. если ее все понимают не так, значит нужно просто... Мэнсон: уловить закономерность? Дэни: ну да, например, если она говорит "Принесите мне стул", то ето значит, что она когото хочет и так далее... Мэнсон: идея хороша.. только когда ты от королевы слышал фразу типа "Принесите мне стул?" Дэни: главное - идея, а я никогда и не претендовал на то, что могу насиловать гэнфальский язык так, как она... Посмеялись и вроде все. Но на следующий день королева вызвала к себе Мэнсона, Дэни и некоторых из министров для обсуждения внешней политики...
Они пришли в зал заседаний, и там оказалось , что стул королевы был весь в шерсти - на нем спала ее любимая кошка. И королева говорит "Место чтобы куда сесть принесите мне , стул " У Мэнсона начинается приступ благочестия и он начинает НЕистово молиться, закрывая лицо сложенными ладонями , а Дэни просто не знает куда себя девать и практически бъется в припадке эпилепсии от хохота. Королева, глядя на слезы, выступившие на глазах у Мэнсона от смеха, в который уже раз думает, что она живет в одно время со святым человеком.... - может быть, вам куда-то в другое место помолиться выйти чтобы нужно? - спросила она Мэнсон каким-то шестым чувством уловил смысл сказанного королевой и горячо закивал... Глядя же на приступы Дэни, королева подумала, что министр культуры страдает странной формой эпилепсии на пару с астмой. Она высказала предположение об этом вслух, и Дэни оскорбился так, что даже забыл про смех. В это время вошел Мэнсон и, увидев обиженную мордашку Дэни, понял, что он явно не домолился...
Дэни (Мэнсону): говорят, что тот, кто ясно мыслит - ясно излагает... Я даже боюсь себе представить, как мыслит наша королева... Мэнсон: наверно, как текст Хайдеггера, переведенный на фарси - "Мыслить, мыслить, мыслить..." Примечание: Хайдеггер - немецкий философ, переводы работ которого на русский язык отличаются редким косноязычием. Обычно фразы имеют вид типа "Мыслить непомысленное помысленным, повернутым к человеку для мышления чтобы мыслить". А в языке фарси глаголы стоят в конце предложения. Таким образом, Хайдеггер, переведенный с немецкого на русский, а с русского на фарси, выглядел бы совершенно непотребным образом "человек общество непомысленное долженствовать мыслить, мыслить, мыслить, мыслить"
Еще из жития королевы Елены. Королева, открывая заседание: когда мы с Мэнсоном сегодня вокруг этого двигались, он меня очень возбудил - он ведь человек, профессионально использующий язык…. Реакция Мэнсона - просто осесть на пол…… Как бы сказал Пелевин - "у Мэнсона оторопела душа"..
Однажды королева была с визитом в СаХаРе, и ей явился Святой Блэки в образе мужчины. Услышав первую же реплику королевы, он подивился темпераменту этой женщины, которая с порога предлагает такие вещи, но попробовал возражать. Королева в ответ наплела такой ереси, что Блэки, опять понявший все на свой лад, совершенно опешил, потому что понял, что на все сексуальные фантазии королевы его просто не хватит, да и к тому же, большинство их них были неосуществимы по техническим причинам...... Но противиться дальше желанию августейшего лица не смел и приступил к мужским обязанностям, по исполнении которых предпочел стыдливо раствориться в воздухе. Королева, вставая и отряхиваясь: Или на него нашла муха какая-нибудь, странный. (что на человеческий можно перевести как : Чего это он?)
А через положенный срок у королевы родился сын. И это был первый случай, когда ее косноязычие сослужило двойную пользу: во-первых, в Гэнфале появился наследник, что без Блэки было бы невозможно, а второе - никто даже и не думал спрашивать у королевы, кто отец ребенка, потому что в ответ можно было тааакое услышать...
Второй ребенок королевы - Евгений Несчастный - сын королевы и министра иностранных дел Азраэля, зачат по пьяни в СХР. Королева так никогда и не признала его своим сыном. Ребенок вырос болезненным, кротким, с множеством комплексов… Правил он недолго, после смерти короля Евгения Умного.
Мэнсон записал на диктофон звук бензопилы отца Краммера, неслышно подкрался к Дэни сзади, схватил его за волосы, включил эту запись и рявкнул над ухом :"Грешник!". Дэни заорал так, что у Мэнсона волосы дыбом встали... - Блин, Мэнсон, ты меня заикой сделаешь!!!! - а ты-ты не п-п-п-пробовал т-т-т-так блэк п-п-п-п-петь? "Идея..." - подумал Дэни - И вообще, я не понимаю, с чего это ты так боишься отца Краммера, он же святой человек! - я не его боюсь, а его бензопилы - мрачно ответил Дэни= похоже, она его не очень слушается... - да нет, владеет он ею мастерски
Один раз Мэнсон по телевизору смотрел новости и, случайно переключив канал, попал на "Телепузиков". Уж на что он был человек к ужасам привычный, и то чуть в коматоз не впал от страха. Потом бросился звонить Дэни с намерением накрутить ему хвост за то, что тот такие адские вещи разрешает по телевидению показывать... - Дэни, ты что, совсем рехнулся? - а в чем дело-то? - включи шестой канал, сам поймешь... Дэни, видимо, включил, потому что Мэнсон услышал только сдавленный вопль и грохот. Ректор понял, что Дэни сам об этой программе не знал, и поспешил материализоваться в квартире у министра культуры. Вовремя. У Дэни был какой-то приступ, вроде эпилепсии, и он все время кричал "Снимите их с меня!!!". Наконец, Мэнсон привел его в чувство. Первой репликой Дэни было: "Они уже ушли?" . На следующий день Дэни совершил героический поступок - пошел к королеве и таки-договорился с ней по поводу того, чтобы эту жуткую программу с дохлыми человеческими эмбрионами в главных ролях сняли с эфира...
Самая частая мысль Мэнсона "грешник я , грешник". Королевы - "Меня окружают одни идиоты!" или "Почему министр иностранных дел опять стал такого странного цвета?" . Окружения королевы - "Может, мы ее не так поняли?"
Окружение королевы не раз дивилось странной дружбе Мэнсона и Дэни. Королева на это заметила что-то вроде "неудивительно, они ведь росли вместе", если перевести это на человеческий язык. Министры округлили глаза - такое бы им и в страшном сне не привиделось. Потом у Мэнсона спросили "У вас с Дэни и правда ТАКИЕ отношения? а то тут королева про вас грязные слухи распускает..."Мэнсон был просто шокирован, а потом задал совершенно идиотский вопрос: "Может, вы ее не так поняли?". "вероятно" - ответили ему...
После смерти королевы Елены на престол вступил ее сын, Евгений. Выражался он несколько яснее, чем королева, поэтому внешняя политика наладилась и СаХаРцы наконец-то поняли, что мы не совсем идиоты... А вот инквизиции во время его правления пришлось несладко.
Как-то король пожелал сместить Мэнсона с поста ректора Академии Духовных Наук, и был страшно удивлен, когда в тот же день ему пришло послание, подписанное шестью министрами (естественно, в первых рядах был Министр Культуры), в котором говорилось, что все нижеподписавшиеся подадут в отставку, если Мэнсона сместят. Евгению ничего не оставалось, как смириться с дальнейшим существованием Мэнсона в качестве ректора Академии....
Одним из самых тяжелых переживаний в жизни Мэнсона была смерть отца Краммера. Все время своего знакомства с Ноэлем Мэнсон скрывал от него правду о пробежках с бензопилой и массовых убийствах, и запрещал всем об этом говорить. Но вот Краммер сам обо всем узнал, и, не выдержав известия, через 3 дня скончался. Когда Мэнсон пришел его исповедовать, он еще не знал, что Краммер все вспомнил, и пытался убедить его в совершенной святости и безгрешности. Краммер только грустно на него посмотрел и улыбнулся : Святой отец, я все знаю.... В этот момент по волосам Мэнсона пробежала первая белая прядь. После смерти Краммера Мэнсон отслужил по нему такую заупокойную службу в главном католическом соборе страны, что похороны королевы казались просто обыкновенным обрядом; и тешил себя надеждой, что его горячие и искренние молитвы дошли до Господа и Краммер все-таки попал в Рай. Отчасти он был прав - разумная, человеческая часть души Краммера попала именно туда.
На следующий день после этой службы король Евгений вызвал Мэнсона к себе и задал чудовищный вопрос: - А чего это вы вчера такой праздник закатили? Мэнсона затрясло и все поняли, что если он сейчас поднимет глаза на короля Евгения, то одним королем станет меньше…, поэтому главного инквизитора из зала заседаний просто чуть не уволокли. В коридоре, где он поднял глаза, полопались все зеркала. Король Евгений так ничего и не понял - что это за акты вандализма во дворце? - недоумевал он, когда увидел коридор с осыпавшимися зеркалами и обугленными обоями..." "Какой же он идиот!!!" хором подумали все… А когда Мэнсон шел к Храму Академии, на пути его следования падали птицы и засыхали деревья. Когда он проходил мимо любимых вековых деревьев на аллее к храму, он просто опустил глаза и земля в тех местах была выжжена. Только в храме Мэнсон слегка успокоился, он молился всю ночь и понял на утро, что стал более христианином, чем когда-либо. Потом все никак не могли понять, что же случилось с птицами и деревьями... Те, кто был посвящен в эту историю, потом говорили - Азраэль прошел.... Дэни завидовал Мэнсону по этому поводу - Эх, меня бы так назвали.... Как ни было плохо Мэнсону, наивность Дэни его всегда забавляла.... А потом Дэни преподнес Мэнсону палаш отца Краммера, который сам министр культуры и стибрил у покойного; что, собственно, и послужило причиной апгрейда отца Краммера. - ты-то его еще увидишь. А я, слава богу, больше никогда!!!! - сказал Дэни совершенно искренне. Очень хреново было тогда ректору, но он не удержался и улыбнулся.
Дэни очень часто доставал Мэнсона вопросами о своей прошлой жизни - сам-то он ее почти не помнил... Мэнсон каждый раз начинал непотребно ржать и в конце концов понемногу раскалывался. Так, например, Дэни узнал, что его звали сестра Перепетуя, "шовшем беж жубов"...."Ну и имечко" - прокомментировал он, когда первый шок прошел - "Пока выговоришь, два раза согрешить успеешь...". "Ты-то? согрешить?" - издевался Мэнсон - "да на тебя ни один мужчина даже спьяну внимания не обратит...". Это Дэни жутко злило. (если учитывать, что часто они разговаривали по телефону и их переговоры могли услышать охранники Министерства Культуры, случайно подключившись, то можно себе представить, как у охранников вставали дыбом волосы, тем более что все были в курсе той истории с грязными слухами, которые распускает королева) Но дольше всего Дэни не удавалось узнать от Мэнсона свое имя в миру в прошлой жизни... Наконец, он напоил ректора и таки-узнал, что в миру его звали Христина...
Дэни едет к королеве на очередное собрание на своем роскошном шестидверном лимузине, с номером 666hell.. Проезжает мимо Академии. Видит Мэнсона. Останавливается - садись, подвезу.. Мэнсон: ну и электричка у тебя Дэни…Я каждый день на метро езжу - так там и длинее, и дешевле… Дэни развонялся - ничего ты не понимаешь! - и умчался . Мэнсон только усмехнулся ему вслед. Через несколько километров Мэнсон увидел Дэни и его шофера, которые безуспешно пытались что-то починить в машине. Поскольку Мэнсон в тот день был не в рясе, а в брючном костюме священника, он быстро присел на корточки и за несколько минут заменил колесо и привинтил подвеску. Затем сказал, выпрямляясь и отряхивая руки - вот и все… Затем он критическим взглядом окинул машину - да, видок, конечно, понтовый, но вот подвески у такой модели ни к черту…. Дэни и его шофер просто сползли по стенкам машины…. - И не смотри ты на меня так! Зуб даю, через пару километров у тебя одна подвеска точно отвалится… по-моему, вторая в шестом ряду…
А один раз Мэнсон и вовсе сделал Дэни в плане машин. Дело в том, что к Мэнсону на исповедь очень часто приезжал - именно приезжал! - гонщик Ирвино, страшный бабник, но тем не менее человек честный. Видя, как искренне он переживает за каждое свое прегрешение, Мэнсон просто не мог относиться к нему плохо… И вот один раз Ирвино врывается к Мэнсону в храм и начинает описывать очередной вой грех. Мэнсон смотрит на часы и понимает, что опаздывает на прием к королеве. Ему даже страшно представить, что она ему скажет, если он опоздает - вряд ли она, конечно, сильно разозлится, но от этого ее реплики приличнее не станут.…Понимая, что поступает не очень честно, он бросает Ирвино - Сын мой, велик ваш грех…. Я сейчас уйду, а вы читайте Отче наш и Аве Марию, пока я не приду… С этими словами он выходит и садится в гоночный болид. Сцена - едет Дэни в своей электричке, полной суккубов. Внезапно его обгоняет гоночный болид, из которого развевается подозрительно знакомый светлый хайр… Все суккубы тут же пропадают… Естественно, что Мэнсон приехал первым. Приезжает Дэни к дворцу, и видит, как Мэнсон стоит у болида, и в нерешительности вертит в руках руль, не зная, куда его деть. - О, Дэни, привет - ты это не засунешь в свою машину? А то я себе боюсь даже представить, что она скажет, увидев меня с рулем в руках… Дэни, преодолевая первое офигение : что-нибудь вроде - чем вы там занимались, что руль отвалился… Мэнсон вспомнил исповеди Ирвино, которые тот имел обыкновение снабжать различными техническими подробностями (И вот закидывает она одну ногу на стабилизатор..), и внутренне покраснел…И что умилило Мэнсона - когда он приехал, Ирвино исправно молился в храме…"Из него бы получился неплохой священник" - подумал Мэнсон. "Из него получился бы неплохой гонщик" - подумал Ирвино, который все-таки прервал молитву и смотрел, как Мэнсон отьезжает и приезжает.
Мэнсон умер раньше Дэни. Фактический возраст у них различался не больше чем на 2 года, но Мэнсон как бессмертный был старше Дэни, так что по законам биологии перерождающихся существ, он быстрее старел, для него время шло быстрее. Это был первый раз за все жизни Мэнсона, когда он умирал сам, правда, в мучениях. Как только Дэни сообщили, что Мэнсон при смерти, он тут же бросил все дела и помчался в Академию. Мэнсону и правда было очень плохо, по причине чего он дико хохотал, задыхался и кашлял кровью :"Блин, и сколько же ее во мне помещается?". Дэни он перед смертью завещал свое кольцо с 40 демонами... Нет, пардон с 41м демоном... - там же сидела и бессознательная вампирическая часть души отца Краммера, о чем гуманный Мэнсон сообщил Дэни, умолчав о том, что выйти все эти демоны смогут только в том случае, если кольцо окажется в аду. Еще Дэни пытался выведать у Мэнсона, кто же все-таки отец Евгения Умного. Мэнсон пытался сказать, что не знает, но Дэни ответил "Мэнсон, пиздить на смертном одре не круто…" Но тайну Мэнсон так и не раскрыл. Когда у Мэнсона началась агония, Дэни от горя наплевал на свое предназначение и серьезно прочел заупокойную молитву, которую помнил с прошлой жизни. Мэнсон растрогался до слез и так, со слезами на глазах, и умер.
Потом у Дэни его друзья-сатанисты спрашивали "Ты чего такой смурной сегодня?", и когда получали короткий ответ "Мэнсон умер", радостно вопили и шли пить. Дэни тоже тогда тоже ушел в запой, только от горя. Но про отца Краммера в кольце он помнил и на ночь снимал его и клал подальше - чтоб не приснился.
После смерти Мэнсона идет Дэни по кладбищу и вдруг видит, полупрозрачный дух Мэнсона сидит на своем надгробии и курит. Дэни онемел. "Мэнсон, ты что тут делаешь?" - "А, привет... Да вот, перекур решил устроить..." - "А вас там на перекур отпускают?" - поразился Дэни. "Нас - да" - с достоинством ответил Мэнсон - "А вот вас не будут....". " Ты все такой же" - покачал головой Дэни. - "А кто тебе сигарету-то дал?". "Не поверишь. Шаман через кладбище шел, я его и спросил закурить, забыл, что через меня видно. Ну да Шаман у нас человек к таким вещам привычный...Он сначала меня спросил, какую дурь я предпочитаю, услышав, что с меня и простой сигареты хватит, обозвал меня эстетом и еще зажигалку дал. Наверно, он подумал, что я его очередная галлюцинация... Кстати, а почему Шаман еще не умер?" - "Он же панк... наверно, просто забил на это дело..."
Королева всегда недолюбливала Азраэля. А уж когда он получил СаХаРское гражданство и был вынужден жить там чуть ли не полгода, она и вовсе к нему охладела. После ее смерти Евгений (он ведь был очень умный…) выслал Азраэля из страны вообще. СаХаРа за это обиделась на Гэнфаль так, что только дипломатический талант Вороны позволил убедить Твигги в том, что ядерную войну объявлять все же не стоит…
Азраэль начал жить в СаХаРе, и вскоре женился на сестре Мерлин...
Она, как обычно, сидела на алтаре, дрыгая ногами, как вдруг вошел Азраэль - истинный джентльмен, подарил ей огромный букет роз и предложил руку и сердце. Сестра Мерлин чуть с алтаря не упала….На свадьбу был приглашен Мэнсон… Он же стал крестным отцом их ребенка, Дэмиэна… Дэмиэн Азраэлевич был отправлен в Гэнфаль учиться военному искусству - папаша сильно его накрутил, не сколько против Гэнфаля, сколько против Евгения. Несмотря на существенные различия, Азраэль с Мерлин жили душа в душу и поругались только один раз. После этого Мерлин с горя накурилась и грохнулась с алтаря так, что умерла… Азраэль ненадолго ее пережил. Он умер от горя….
Смерти матери Дэмиэн не видел, только приехал на ее похороны, и после этого жил в СаХаРе с отцом до самой его смерти. После этого он уехал обратно в Гэнфаль, закончил обучение военным искусствам в секретной школе, куда его устроить помогли знакомые папы, и собрав вокруг себя достаточное количество недовольных режимом (после смерти короля Евгения первого недолго правил его брат, Евгений второй, сын Азраэля и королевы, о котором долгое время говорили, что он родился от Святого Буха, потому как был зачат в СаХаРе, после пьянки, и ни королева, на Азраэль не помнили, а потом установилось что-то вроде семибоярщины - ведь Евгению так никто никогда и не дал…), устроил переворот (При чем руководствовался не в последнюю очередь рекомендациями Макиавелли), и стал королем. В Гэнфале он правил достаточно жестко, но по сравнению со смутой, да и с Евгением, к его режиму относились достаточно хорошо. Там же он влюбился в непонятное существо в человеческом обличье, Жанн Дибассон - как выяснилось позже, она была двойником матери Мэнсона - Алисы. Так что святой отец прилагал немало усилий для того, чтобы его мать и возлюбленная Дэмиэна не встретились. Однако сама Жанн была весьма и весьма стервозной. Она и Дэмиэна-то закадрила только из соображений престижа. К тому же, она, как существо несколько иной природы, обладала большой силой, которую использовала отнюдь не на благо. Но поскольку инквизиция к тому времени была восстановлена, ею плотно заинтересовались отцы церкви. Ее уже приговорили к сожжению как ведьму, как…
В храм к Мэнсону вбежал Дэмиэн и упал на колени - Святой отец, если вы что-нибудь сделаете с ней, моя смерть будет на вашей совести… Таким образом, перед Мэнсоном встала серьезная дилемма - как инквизитор он не мог не сжечь Жанн, как крестный отец Дэмиэна он не мог это сделать… Несколько суток Мэнсон не спал вообще. Затем придумал выход. Во-первых, он показал самой Жанн то, как за нее просил Дэмиэн и говорил, что душу за нее продаст Дьяволу, и она прониклась любовью этого человека. Затем Мэнсон взял с нее клятву, что она никогда больше не принесет никому вреда, иначе сгорит сама по себе , безо всякого внешнего вмешательства… После этого инквизиция сожгла другую ведьму под именем Жанн и похоронили ее тоже как Жанн (в Гэнфале нормы инквизиции несколько мягче, чем на Земле, и душе представляются все возможности спастись). Мэнсон долго замаливал этот грех, но ему простили - потому что он действовал во имя любви, и потому что Дэмиэн точно что-нибудь бы с собой сотворил, если бы Жанн не помиловали. И потом, Мэнсон фактически уничтожил ее как ведьму - он ведь наложил на нее запрет на колдовство.
Мэнсон сидит в храме и вдохновенно играет что-то мирное. Вдруг с задней скамьи раздается истошный вопль - Верую! Верую!! Мэнсон вздрагивает и оборачивается. На этой скамье сидит Дэни и хихикает. Мэнсон в ярости швыряет в него нотами. Дэни пригибается и ноты ударяются об стену.
Королева объявляет "А сейчас министр иностранных дел Азраэль готов нам всем дать…" Азраэль бледнеет. Мэнсон замечает это, и бросается его подхватывать. Дэни шепотом "куда ломанулся, поп, он же еще только готов…" Мэнсон подхватывает Азраэля, который становится благородного бледно-оливкового цвета… Королева (недоуменно глядя на них) - "а чего это он опять лежит и вы рядом? Вы знаете и у вас есть чтобы дать ему в рот?" У Дэни начинается очередной приступ астмы пополам с эпилепсией. Мэнсон меланхолично думает "Н-да, счастье, что бедняга Азраэль этого не слышал…"
Спустя некоторое время после вступления Азраэля на пост министра, среди придворных и госслужащих появилась традиция спорить о том, какой оттенок примет Азраэль после реплики королевы в следующий раз.
О секте Pandaemonaeon Самое опасное в этой секте и в конкретно ее руководителе Люсьене-старшем было то, что Пол знал все приемы и методы инквизиции, и поэтому-то ей никак не удавалось никого поймать из этой секты. Все ее члены имели четкие инструкции насчет того, какая опасность им может угрожать со стороны инквизиции, и то, как это приближение карающей руки будет проявляться. При малейших подозрениях относительно того, не выслежен ли он инквизицией, член секты должен был отравиться, что считалось за ритуальное самоубийство. Поэтому-то инквизиция и бесилась - они еще ни одного члена "Пророков Пандемониума" не поймали. А если бы поймали, то этим человеком напрямую заинтересовалась и полиция - несмотря на свободу вероисповедания, в Гэнфале эта секта была объявлена вне закона, так как практиковала массовые убийства.
Мэнсон как-то раз сказал Дэни про Пандаемонистов "Вот это настоящие сатанисты, учись…" на что Дэни выразительно закашлялся и Мэнсон чуть не покраснел, когда понял, какую глупость сморозил.
Пол Люсьен убил своих родителей, когда Эдриан был еще школьником, и Эдриан всю жизнь пытался замолить грех брата. Пол жутко бесился по поводу своего брата, он не мог себе этого простить - как же так - его брат - и священник! Причем священник нехилый, надо сказать. И вот однажды Пол дал задание своим людям похитить Эдриана. Эдриана похитили и доставили в "офис" Пола. Сначала тот пытался обратить Эдриана в свою "веру", но, видя, что все его попытки обречены на неудачу, начал понемножку беситься. В конце концов он сорвал со стены медное распятье и швырнул его в огонь - "Вот, гляди - Бог твой в огне!" . Эдриан выхватил распятие из огня и другой рукой дал брату пощечину. Пол совершенно озверел, выхватил из полуобгоревшей руки брата распятие и отхлестал его по лицу. Причем у того остались следы от ожогов, в точности повторяющие раскраску лица членов секты во время обрядов. Эдриана бросили в темницу, и те люди, которым приходилось с ним общаться, проходили неслабую идеологическую обработку у Люсьена-старшего - святость и смирение Эдриана, казалось, могли бы обратить самого Люцифера. Естественно, инквизиция прилагала все усилия для того, чтобы найти Эдриана - у Мэнсона были на то и личные причины, он считал его почти что своим сыном. Но все усилия ни к чему не приводили. Затем Пол придумал, что сделать с Эдрианом. Он совершил обряд, с помощью которого забрал из своего младшего брата все жизненные силы и таким образом заработал себе бессмертие. А Эдриана приказал закопать живьем. Но даже самые преданные делу секты (а других там, собственно, и не держали) не смогли этого сделать, они просто бросили несчастного священника на улице. Дождь. Осень. Вечер. Уже почти неслышно - "Благослови вас Господь…". До Мэнсона весть об Эдриане долетела до первого. Он, естественно , презрел то, что у него была лекция и прямо за кафедрой обратился в свет. Через несколько секунд он уже держал голову Эдриана на коленях. Последним, что услышал от него Мэнсон, было "Помолитесь за моего брата…".
Смерть Эдриана встала в один ряд с такой трагедией, как смерть отца Краммера. Исполняя желание Эдриана (которое он как-то случайно сообщил), Мэнсон похоронил его в храме и сам написал музыку для его отпевания. Ничего подобного этому произведению он не создавал никогда, и Пандаемонистам пришлось опять высылать ему транш, который Мэнсон пустил на конкурс на статую Эдриану, который после смерти обрел статус великомученника. Статуя получилась такой, что даже у Дэни в первую секунду возникло горячее желание молиться. Когда все, что касалось похорон Эдриана, было закончено, для Пандаемонистов настал, наверно, самый страшный день.
Приложив все усилия и уже не считаясь с жертвами ни с той, ни с этой стороны, Мэнсон проник в Северную Когорту Пандаемонистов и просто уничтожил там все живое. Он ворвался в здание с воплем "Сатанисты - гнилое семя", и от него исходила такая волна разрушения, что все стекла вылетели сразу, стены покрылись трещинами, а уж глаза прожигали человека насквозь в прямом смысле. Первого попавшегося сатаниста Мэнсон схватил за ворот и заорал "Где Пол? Где ваш главный?" но человек даже не успел дослушать вопрос до конца, - его мозг был уже сожжен. В ту ночь Полу Люсьену не удалось заснуть - он знал о том, что творит Мэнсон в Северной Когорте и ему было просто реально страшно. Он, конечно, и раньше знал о способностях Мэнсона, но только теоретически…
После того, как секта понесла большой урон, Мэнсон подал заявление о том, что он уходит с поста главы инквизиции. Он больше не заходил ни в Академию, ни в храм. Он считал, что это по его вине погиб Эдриан и даже его сильная душа Бессмертного не могла отгородиться от этой вины. Это был момент душевной слабости, но у Мэнсона были на то весьма веские причины. Конечно, это сообщение вызвало панику как в правительственных кругах, так и в обществе - все понимали, что без Мэнсона инквизиция инквизицией уже не будет - а в обществе, где столь развита магия, отсутствие инквизиции примерно то же самое, что отсутствие полиции. Вездесущему Дэни (которому, кстати, помогла Ворона… и ящик водки) удалось переубедить Мэнсона.
Сидит Мэнсон - не в храме, не в Академии - просто сидит где-то. Небритый, с немытой несколько дней головой, красными глазами и синими кругами под ними. Затем берет телефон, звонит Дэни на мобильный - "Дэни, дуй ко мне и бери пузырь, мне херово…" Дэни на том конце провода сделал "Слушаюсь!", чем немало удивил присутствовавших сатанистов - "Дэни, ты чего?" - "Главный инквизитор к себе срочно требует!" - выпалил Дэни, обратился в свою сущность - Черный Ветер - и помчался к Мэнсону, не забыв бутылек (и не один…).
Дочка Дэмиэна и Мелиссы - - Аннабель. Милость Ваала. Когда Мэнсон узнал об этом, он упал.
В то время, когда Мэнсон переживал насчет смерти Эдриана, тот ему явился. Мэнсон пошел в храм, молиться, а за ним пошла охрана, потому как боялись, чтоб он чего плохого себе не сотворил. И тут ему явился Эдриан в белом одеянии, сказал утешиться и попросил молиться за душу брата. Те, кто был с Мэнсоном, уверовали настолько, что создали орден Адрианитов, чья главная задача - молиться за спасение души Пола.
Пол по этому поводу сказал весьма мрачно - вот, блин, херня какая получилась. Мэнсон в разговоре в Полом обронил " слушай, я тебе завидую. За тебя молятся полторы сотни праведников, ты спасен…"